Бывшие российские заключенные прокомментировали свое освобождение
Яшин* заявил, что на момент высылки у него не было действующего российского паспорта (просроченный изъяли во время ареста, он оказался в материалах уголовного дела и его же использовали во время обмена).
На данный момент у него нет никаких документов, удостоверяющих личность.
«У меня вообще никаких документов нет. Меня идентифицировали по интернету. Усы и хвост — мои документы»
«У меня был вопрос, не депортируют ли нас. Сказали, что не депортируют», — также пошутил он.
Новости по теме:Акции Райффайзенбанка заморожены
Владимир Кара-Мурза рассказал, что многие думают о физическом насилии, когда слышат о пытках в тюрьмах, но «морально-психологические пытки бывают хуже физических».
Он отметил, что многих политзаключенных лишают общения с людьми, а человек «существо социальное», это сильно давит. При этом людей лишают общаться возможности с семьей. «Я провел в тюрьме два года и четыре месяца. За это время я один раз поговорил с женой и два — со своими тремя детьми», — отметил он. «Запрещено ходить в церковь, я православный христианин, но запрещено. Нельзя ходить, когда ты сидишь в крытке», — сказал он.
Он также отметил, что силы в этих условиях дает вера в свою правоту, вера в то, что ты не преступник. Он также призвал писать письма политзаключенным, это дает людям надежду. «Я хочу обратиться ко всем людям в России и за пределами России. Пишите политическим заключенным. Пишите письма. Это всегда несколько минут из вашей занятой жизни. Но вы не представляете, сколько света и тепла дает этот листок бумаги, который протягивает надзиратель через кормушку камерной двери», — рассказал Владимир Кара-Мурза*.
«Я смеялся, когда прочитал в правилах ООН, что длительным одиночным заключением считается срок дольше 15 дней. Я сидел в одиночном заключении 10 месяцев»
* иноагент
Юлия Варава